---

ГЛАВА XVI
ЖРЕБИЙ

Время шло. У нас царили мир и покой. Все работы находились в полном порядке, мы не беспокоились о своём выживании, так как сумели обеспечить себя всем необходимым, и не только себя. Бывшие пираты также вели сносный образ жизни — единственно, они не были так дружны и трудолюбивы, как мы. Они теперь работали на выжигании угля, а мы за это снабжали их едой и одеждой.

И, конечно же, каждый день мы зажигали костёр на вершине скалы.

НЕХОРОШЕЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

Этот день ничем не отличался от предшествующих. (Разве что был нерабочим.) Тихий рассвет, умывание, мирный завтрак, после которого кто-то ушёл по своим делам, а большинство сидело за столом над фигурками.

Так прошёл час или два.

Вдруг примчался Эдд и завопил:

— Мистер Том, там Джоб… Он…  Скорее!

Мы бросились бежать по сумрачному коридору, и я на бегу торопливо спрашивал:

— Где Джоб?

— Возле Жука!

— Что он? Упал со скалы?

— Нет.

— Поранился?

— Да нет же…

А вот и Джоб. В первое мгновение я не понял, что происходит. Он стоял возле Жука, и толстой палкой что было силы колотил по натянутому канату, отчего тот издавал басовитый гул, вроде гигантского шмеля. Но вот Джоб, шатаясь, повернулся в сторону нашего топота, и я с недоумением понял, что он безобразно, чудовищно пьян.

— У нас же всё хмельное под замком, — растерянно сказал я остановившемуся рядом Бэнсону.

— Капи-та-ан!  — заревел вдруг Джоб и бросился ко мне, поднимая над головой палку. Я успел лишь моргнуть. Лёгкой тенью мелькнул передо мной Носорог. Вскинулась в воздух Бэнсонова кисть, разъятая в виде клешни, и закаменела, и разбежавшийся Джоб своим горлом вдруг влетел в этот капкан. Голова и плечи его дёрнулись назад, а ноги по инерции подлетели вперёд-вверх, и тут же вторая клешня ухватилась за одну из этих ног. Всё произошло в секунду. Бэнсон повёл рукой и взмахнул Джобом над головой, как будто это был плащ или куртка. В пике этого вращения он отпустил его лодыжку, и Джоб, растопырившись, словно большая нелепая лягушка, с выпученными глазами и раззявленным ртом, завис за кромкой обрыва над пропастью; замер на секунду и канул вниз.

Среди нас кто-то охнул. Бэнсон подошёл к краю обрыва, заглянул вниз, снял башмаки и удивительно спокойным голосом произнёс:

— Опускайте корзину, мистер Том.

И прыгнул.

Мы лихорадочно облепили Жука, подкатили его к обрыву и заскрипели канатами. Через несколько минут корзина подняла к нам Джоба и Бэнсона. С них ручьями текла вода. Джоб был мало сказать напуган. Он был совершенно трезв. Страдальчески кривя лицо, он прятал глаза, прикусывал костяшки пальцев и бормотал извинения. Но вскоре они перешли в оправдания, а уже через пять минут он был так же пьян, как и до купания. Мы его заперли.

На кухне стоял тревожный ропот. Все обсуждали случившееся. Это была тайна, но теперь я её открою: миссис Бигль, когда было нужно, доставала хмельные напитки из нашего арсенала, для этого я доверил ей второй ключ. Мы проверили — ключ был привязан шнурком к поясу и опущен в карман её передника.

— Мэри, — тихо спросил я её, — а здесь, на кухне, вы держите какой-нибудь запас вина?

Она торопливо достала ключик поменьше, отперла дверцу одного из шкафов и достала оттуда маленький бочонок — анкер.

— Вот здесь ром, — так же тихо ответила старушка.

Я понюхал, налил в чашку, отпил. Протянул Бэнсону, тот, попробовав, — Ноху. Нет. Он и на вид был не очень-то ром. Жалкие остатки, сильно разбавленные водой. Я подошёл к шкафу, поднатужился и отодвинул его от стены. Сбоку в его стенке, как раз там, где был анкер, зияла дыра.

— Вот так вот, да? — задумчиво произнёс Робертсон.

Все молчали. Из запертой комнаты доносился шум.

— Что он там кричит? — спросил я у подошедшего Эдда.

Он потупился, помотал головой и отвернулся. Все затихли, вслушались.

— Мальчишка, капитан сопливый! — орал Джоб. — Я сто морей видел! Я как захочу, так и будет!..

— Что станем делать? — осторожно спросил Нох.

— Давайте решать, — сказал я, усаживаясь за стол, — что делать.

— С нами ему жить нельзя, — твёрдо заявил Робертсон, после того, как все присели к столу. — От нас его надо прогнать.

— За три пинты рома? — с сомнением покачал головой Бэнсон.

— Не за ром, — дрожащим голосом проговорил, приподнимаясь за столом, Джейк. — Он клятву нарушил. — И Джейк протянул вперёд руку с белой полоской шрама.

Шагнул к столу Робертсон и тоже обнажил запястье.

— Но как прогнать-то? — возразила Эвелин. — Здесь, если человек один, он умрёт.

— Не умрёт! — сердито пробормотал Нох. — Пусть живёт с этими, на том острове. Кормим-то мы их сносно! А от него — кто знает, чего ещё ждать? Ходи вот теперь, да оглядывайся.

— А всё равно жалко, — вставила словечко миссис Бигль.

— Хорошо, — задумчиво сказал я. — Настроения понятны. Будем искать общее решение. Мистер Нох, доставайте перо, бумагу — нужен протокол, дело выходит серьёзное. Вы же, — повернулся я к Эдду и Корвину, — принесите-ка мелких камешков, белых и чёрных, по горстке.

Когда всё было приготовлено, я объяснил:

— Решать будем по совести, чтоб не давить друг на друга ни словом, ни взглядом. Все выйдем отсюда, и заходить будем по одному. Вот пустая бутылка. Кто считает — отправить Джоба на соседний остров — бросает в неё чёрный камешек. Кто решит, что его можно оставить с нами — бросает белый.

— Только не я, нет! — задрожал вдруг Даниэль. — Я не буду, мне нельзя, не хочу!

— Что вы, мистер Даниэль! — горячо откликнулся я. — Вы равный с нами. Имеете несомненное право выбирать — участвовать в этом или не участвовать. Все поймут.

— Позвольте, в таком случае, и мне не бросать, джентльмены, — учтиво обратился к нам мистер Бигль.

— Как пожелаете, — ответствовал я, — как пожелаете.

Камни бросили — вместе с Эддом и Корвином — одиннадцать человек. Пришла безмолвная минута, все собрались возле одиноко стоящей на столе бутылки. Я положил на стол тяжёлый клинок и с силой опустил дно бутылки на его лезвие. Треснуло стекло, выкатились на свет камешки. Что ж, понятно и просто. Семь чёрных, четыре белых.

Отсыпайся, Джоб. До утра — ты с нами.